"Алашское дело" и чемодан с останками Шакарима: в Семее рассказали о жертвах политических репрессий
Удивительные и одновременно страшные истории о судьбах репрессированных жителей ныне Абайской области рассказали в преддверии памятного дня краеведы Семея. Они провели собственное расследование, изучили архивные и ещё недавно засекреченные документы, и поделились результатами с неравнодушными к печальной теме горожанами, к которым присоединился и корреспондент информационного портала наш сайт.
Один раз в месяц краеведы Семея проводят для своих земляков краеведческие гостиные. Этот уникальный проект стал популярен далеко за пределами области благодаря своему формату. Любители родного края на чистом энтузиазме занимаются изучением местной истории и устраивают познавательные встречи для желающих, чтобы поделиться собранными знаниями. Участники общественного объединения "Прииртышье", одной из сильнейших краеведческих организаций Семея, насчитывает 37 представителей самых разных профессий, среди которых учителя истории, фотохудожники, журналисты, экскурсоводы, музыканты, предприниматели, молодёжные лидеры. Встреча, посвящённая памяти жертв массовых политических репрессий, началась с минуты молчания.
Восстановленная память
В годы большого террора Казахстан превратился в огромный острог, на территории которого действовало 11 трудовых лагерей и колоний ГУЛАГа, среди них Карлаг, Алжир, Степлаг, Песчаный. В них своё незаслуженное наказание отбывали больше пяти миллионов человек. Большая часть жертв режима была расстреляна либо скончалась от не перенесённых мук, страданий, голода и болезней. Хотя точных цифр, видимо, никто так и не узнает, так как много людей ушло, не оставив о себе ни единого задокументированного или устного "следа".
"Точных цифр жертв политических репрессий в Казахстане до сих пор нет. Многое до сих пор засекречено, но многое стало известным. И вот эти цифры говорят о том, что жертв считали миллионами, — открывая встречу Краеведческой гостиной рассказала журналист, член общества "Прииртышье" Екатерина Гуляева. — Когда стали открывать архивы, многие кинулись туда, даже люди, далёкие от истории и исследований. Они просто стали искать данные о своих родных, о тех, кто ушёл однажды ночью или вечером, когда за ними приехал воронок с сотрудниками НКВД, и они исчезли из жизни родных и близких навсегда".
В годы оттепели после смерти Сталина, массовые репрессии сбавили свои обороты, и параллельно началась программа реабилитации жертв сталинского режима. Однако большое количество осуждённых оставалась жить с ярлыком врага народа, с усопших тоже не спешили снимать жестокое клеймо.
В 1993 году в молодом Казахстане, только ставшим независимым, был принят важный Закон — "О реабилитации жертв массовых политических репрессий". А 24 ноября 2020 года вышел указ президента Касым-Жомарта Токаева, в результате которого была создана государственная комиссия по полной реабилитации жертв политических репрессий для восстановления исторической справедливости в отношении этих лиц. За два года было рассекречено почти 2,5 миллиона секретных документов с данными о репрессиях и реабилитировано более 311 тысяч человек.
"Кроме того, с 28 июня 2021 года в центре документации новейшей истории нашего города работает своя региональная комиссия, в составе которой на добровольных началах исследование занимаются представители исполнительных органов, учёные, краеведы и обычные граждане, то есть наши активисты, общественники, кому интересна судьба репрессированных. За три не полных года работы государственной комиссии, было собрано столько документов, что их опубликовали в 33 томах, а сведения для 21-го тома из них были предоставлены с области Абай. Представляете, какой объём информации был введён в научный оборот — это просто огромный пласт новых первоисточников, которые дадут возможность переосмыслить многое из происходящего на территории нашего региона", — поделилась важной информацией Екатерина Гуляева.
Борцы за свободу
Среди миллионов этапированных в неизвестность жертв репрессий насчитывалось больше 100 тысяч жителей Казахстана. Семипалатинск со своим уникальным интеллектуально-культурным пластом был особо интересен идеологам. К тому же город на Иртыше был ставкой Алаш орды, которая боролась за казахстанскую государственность и пыталась приобщить свой народ к знаниям и культуре. Сторонники большого террора, с каждым годом усиливавшие классовую борьбу, конечно же видели в этих интеллигентах угрозу, поэтому все активные участники партии Алаш стали неугодными. К расстрелу приговорили Ахмета Байтурсынова, Мыржакыпа Дулатова, Халела Габбасова. Другие участники национального движения были отправлены в ссылку или находились под следствием, среди которых Мухтар Ауэзов, Магжан Жумабаев.
Один из первых оппозиционеров Казахстана ХХ века Алихан Букейханов был похоронен на постоянном месте в братской могиле на Донском кладбище города Москва. А вот останки репрессированного Шакарима Кудайбердиева пролежали в колодце, который на 30 лет стал для него безымянной могилой.
Чемодан памяти
Произведения Шакарима Кудайбердиева цитируют не так давно. А всё потому, что долгие десятилетия его творчество было под запретом и долго хранилось в сундуках малограмотных людей, земляков и соратников писателя, которые с трудом читали, но понимали важность утаённых трудов.
Известный казахстанский писатель и переводчик был обвинён в бандитизме и национализме, а его убийцы впоследствии стали следователями по ими же сфабрикованному делу.
В сентябре 1931 года на село Караул, где жил Шакарим перед своим уединением в горах, напала банда разбойников. В качестве виновного за нападение было решено признать Шакарима, который задолго до этого вызывал подозрение у пособников сталинского режима. Через месяц в октябре 1931-го его подставили и расстреляли без суда и следствия. Чекисты бросили тело казахского писателя в колодец недалеко от родного поселения. Там оно пролежало 30 лет, пока его сын Ахат Шакаримович Кудайбердиев не перезахоронил останки отца в урочище Жидебай.
"Ахат Кудайбердиев одолжил у своих знакомых чемодан и в 1961 году отправился в местечко Баркатас, где на дне колодца лежало тело его отца. В течение двух дней Ахат, стоя на коленях, бережно собирал останки своего отца и складывал их в чемодан, затем увёз и совершил погребение по мусульманскому обычаю в урочище Жидебай. До 2017 года этот чемодан, который был распространён в 50-х и 60-х годах, находился в семье тех самых отзывчивых приятелей Ахата Кудайбердиева, а затем владельцы передали этот легендарный предмет музею-заповеднику Абая. Сейчас это один из самых почётных и важных экспонатов музея", — рассказала подробности интересной истории Екатерина Гуляева.
Она также добавила, что первая попытка реабилитировать Шакарима Кудайбердиева была предпринята в 1963 году, ведь уже тогда на руках специальной комиссии, которая за 4 месяца опросила больше 300 свидетелей, были неопровержимые доказательства того, что документы по делу Шакарима были сфальсифицированы. Это доказали показания современников писателя, которых заставили оклеветать своего известного земляка под угрозой пыток и расправы с родными.
"Люди, которые обвинили Шакарима в национализме и шовинизме, просто не знали его наследия, мыслей. Ну какой может быть националист из Шакарима, если он считал себя учеником Льва Толстого, переводил Пушкина, не гнушался тяжёлой работы, хотя был из знатного рода чингизидов, защищал права женщин. По итогам расследования 60-х годов в ЦК Компартии Казахстана отправили записку с просьбой реабилитировать Шакарима по результатам расследования, но эту процедуру перенесли ещё почти на 30 лет, — рассказала Екатерина Гуляева.
"Он никогда об этом не говорил, а мы боялись спрашивать".
Краевед Ольга Исаева рассказала собравшимся о первом директоре старейшего в Казахстане колледжа транспорта Азизе Байсеитове. Этот человек, который знал пять языков, обладал удивительными способностям руководить и вытягивать организации из экономического кризиса, тоже стал жертвой политических репрессий. Его талант вызывал зависть. Тем не менее, он успел за свою недолгую, но яркую и плодотворную карьеру руководителя училища, поставить только что открывшееся учебное заведение на ноги и запустить обучение важных в то время специалистов-дорожников.
А затем его забрали и осудили на 5 лет. Причём дважды. Когда он уходил в темноту в очередной раз, жена и дети провожали его молча.
"Азиза Байсеитовича реабилитировали в 1957 году. Он вернулся домой в июле, а через два месяца скончался от рака горла. "Он никогда об этом не говорила, а мы боялись об этом спрашивать", — цитирует Ольга Исаева дочку Байсеитова, с которой ей посчастливилось познакомиться.
Расследование по делу Байсеитова началось в 2012 году, когда гриф "секретно" был снят и архивы стали открыты и доступны. Судьба мужественного человека вырисовывалась шаг за шагом, справка за справкой. Использовались материалы городского, областного и республиканского архивов, был подан запрос в КНБ, где удалось узнать, что его и ещё четверых руководителей из Семипалатинска арестовали в 1935 году, а решение вынесли только через два года, в 1937 году.
Сейчас сложно сказать, кто именно писал доносы на неповинных людей, на которых держалась экономика, медицина, образование страны. Но возможность оклеветать недоброжелателя, материализовать свою зависть, стала обыденной частью жизни многих людей.
"В это время жертвой доносов стал каждый второй. Сосед писал на соседа, родственник на родственника, сына отца. Это было ненормальное общество, и вся эта тотальная слежка друг за другом поддерживалось государством. Приезжали машины, забирали человека и больше о нём никто ничего не слышал, а родные десятилетиями жили с клеймом "сын врага народа", "муж или жена врага народа". Для них были закрыты многие двери. Например, детям врага народа было запрещено учиться высших учебных заведениях. Поступить в институт с "клеймом" было практически невозможно. Необходимо было официально отречься от своего отца или матери, публично предать их, и только тогда этот ярлычок снимали", — рассказала Екатерина Гуляева.
Два месяца назад краеведческое общество "Прииртышье" взяло на себя обязательство по поиску захоронений японских военнопленных. После капитуляции страны всходящего солнца во Второй мировой войне, первые 59 тысяч солдат этапировали в Семипалатинскую область. Здесь их распределили по разным районам. Целью депортации было использовать бесплатный подневольный труд пленных в строительстве и промышленности. Известно, что в Семее бывшие представители японской армии, воевавшие против Советского союза, принимали участие в работе кирпичного завода, возили торф для обжига керамического материала.
Об этом во время встречи с горожанами рассказал краевед Александр Зязин, который внимательно изучает следы пребывания японцев в послевоенном Семипалатинске.
"Первые военнопленные японцы прибыли в наш регион на станцию Жарма, это было в октябре 1945-го. Большое количество людей погибло зимой 1946-го, потому что люди океанского климата не перенесли наших условий и морозов. Многие умерли от туберкулёза и воспаления лёгких. По данным японских учёных, в Казахстане имеется около 54 захоронений их соотечественников, но на сегодня известных только 14 из них. Сейчас мы занимаемся поиском в своём регионе. Я думаю, что мы обязательно их обнаружим. Казахский народ бережёт память не только своих предков, но и тех, кто проживал на территории Казахстана, относится к ним с уважением. Это в наших традициях", — заключил рассказ о военнопленных краевед Александр Зязин.
Краеведы Семея дружно поддержали указ главы государства по рассекречиванию архивных данных и реабилитации невинных. По их мнению, люди, много лет остававшиеся врагами народа, достойны того, чтобы даже посмертно, даже через десятилетия получить статус оправданного, реабилитированного. Это нужно пострадавшим, их родным, а также нам и будущим поколениям.
