Актюбинка 10 лет живёт с почкой сестры

В 2014 году в Актобе провели первую операцию по трансплантации почки. «Диапазон» нашел пациентку , которой тогда пересадили орган, узнал, как она живёт. Санымгуль Мамбеталина с супругом растит сына, занимается спортом, передает "Диапазон".

Актюбинский медцентр. Операции по трансплантации печени здесь теперь не проводят . Почки пересаживают реже. Деньги государство выделяет, но нет доноров. || Фото АМЦ

ПОЧКИ РАБОТАЛИ НА 30 ПРОЦЕНТОВ

Ей 42 года. 24 ноября 2014 года она считает своим вторым днём рождения. В этот день ей провели операцию по пересадке почки. До этого почти 5 лет Санымгуль была на гемодиализе – по 4 часа через день проводила под аппаратом искусственной почки, он очищал кровь за неработающий орган. В далеком селе Темирского района отделения гемодиализа нет, и семье пришлось переехать в город, снимать здесь жилье.

Спасти меня могла пересадка почки. Донором решила стать младшая сестра, совместимость у нас идеальная, но операция стоила миллионы, а их у нас не было, — рассказывает Сагынгуль [на фото]. – Когда сказали, в Актобе начинают проводить трансплантацию, операции бесплатные, я, конеячно, согласилась. Другого шанса могло и не быть. Я тяжело переносила гемодиализ. После него у меня повышалось давление, наступала такая слабость, что я не могла встать. Это было мучительно. Помню, как однажды после процедуры отец, увидев моё состояние, взял мою руку, и заплакал. Он очень переживал. В 51 год его не стало.

Сагынгуль Мамбеталина работала поваром в столовой Кенкияка. Заболела в 2009-м. Лечилась. Когда она приехала в «Биос» на гемодиализ, ей сообщили: почки работают всего на 30 процентов. Через день Сагынгуль ездила на процедуру, ей дали инвалидность. Руки у женщины до сих пор в шрамах от катетера. День гемодиализ – день отдых. После процедуры у неё терялся аппетит, но она заставляла себя вставать, что-то делать, и обязательно есть: нужны были силы для следующего гемодиализа и так день за днём.

Благодаря операции, с этим всем удалось покончить. Я очень благодарна трансплантологам, нефрологам, всем, кому я обязана сегодняшней жизнью. Спасибо моим родным, сестре, которая отдала мне свою почку, и мужу – он поддерживал меня с первых дней болезни, делал все возможное, чтобы меня спасти. Пересадку проводила бригада из Астаны, её возглавлял профессор Доскалиев. Конечно, я переживала, причём и за себя, и за сестру. Сначала на операцию забрали её, изъяли почку, потом взяли меня. Отошла я от наркоза ночью. В окне была было темно. А утром пришли врачи — радостные, хлопали, и я поняла, что все прошло нормально, заплакала. От счастья. Мне не верилось, что я смогу вернуться к прежней жизни.

ПОСЛЕ ОПЕРАЦИИ – В СПОРТЗАЛ

Через время Сагынгуль выписали. Её ждала большая родня. Первым к ней прибежал сын.

Зима, а он в одной футболке под курткой. Обнял меня крепко и долго не отпускал. Сейчас он мною гордится. Я стала заниматься спортом. Играю в настольный теннис. Среди людей, которые находятся на гемодиализе и после пересадки, каждый год проходят трансплант-игры. Недавно из Астаны я вернулась с двумя медалями, а наша команда заняла третье место. До того, как заболеть я спортом вообще не занималась, - говорит Сагынгуль.

После той трансплантации за 10 лет в АМЦ провели 90 операций по пересадке почек и печени. Но нуждающихся много.

В нашем сообществе есть те, кому пересадили почку от трупного донора. Но их единицы. Родственные органы не всегда подходят. Если женщина не рожала, её донором не берут. У кого-то выявляют другие болезни и тоже отказывают в донорстве. Поэтому, наверное, надо менять отношение к трупному донорству. Если человек после смерти может спасти других, почему бы не сделать это? На гемодиализе очень много молодых людей, они годами стоят в очереди за донорским органом. После пересадки мы все принимаем лекарства, чтобы не было отторжения донорского органа, дважды в год ложимся в стационар на обследование, и находимся под постоянным наблюдением нефролога. В остальном мы живем обычной жизнью. Хочется, чтобы все дождались операции.

По словам Сагынгуль Мамбеталиной, среди актюбинцев есть те, кто провел пересадку за границей – в Турции, там операция стоит 25 тысяч долларов. Но такая возможность есть далеко не у всех.

Всем, кто на гемодиализе, мы желаем, чтобы им скорей провели пересадку, и они могли нормально жить. Когда они видят нас, у них появляется надежда, — говорит она.

ОНИ НЕ ДОЛЖНЫ УХОДИТЬ

Люди, которые болеют одной болезнью, годами ходят на одну и ту же процедуру, переживают одни и те же проблемы, становятся близкими друг другу. Нас очень много. Кого–то, к сожалению, уже нет. Со мной на гемодиализ ездила молодая женщина, у неё было три сына, мы с ней хорошо общались. Как-то звоню, трубку берет сын, говорит: «мамы больше нет» … Был мужчина взрослый. Тоже со мной бывал на гемодиализе. Однажды ему стало плохо, он упал. Больше он не приезжал. Те, кто не сталкивался, может думать, что больной проходит процедуру, и дальше его жизнь продолжается как у здоровых людей. Это совсем не так, — говорит Сагынгуль.

По словам Мылтыкбая Рысмаханова [на фото], хирурга АМЦ, больных, нуждающихся только в трансплантации почек в нашей области более 300, и число их с каждым годом растёт. Средний возраст — 28-45 лет. Больным не могут провести операции, потому что нет доноров. От трупных доноров за 10 лет у нас провели всего 9 пересадок, последний раз в 2018 году.

В САУДОВСКОЙ АРАВИИ ПЕРЕСАЖИВАЮТ ДАЖЕ МАТКУ

Сейчас все операции только от родственных доноров, — говорит врач. -. Среди пациентов жители нашей области, Атырауской и ЗКО. С финансированием операций со стороны государства проблем нет. За каждый случай пересадки, например, печени ФСМС оплачивает трансплант-центрам более 7 млн тенге. Проблема только в донорах. В одном БСМП Актобе в год умирает порядка 300 человек от инсульта, не считая тяжелых черепно-мозговых травм. 10% из них могли бы спасти сотни больных. Один трупный донор может отдать 2 роговицы, лёгкое, сердце, печень, почки, то есть спасти 7 человек. Но наши люди к этому не готовы. Бытует неправильное мнение, что это противоречит канонам ислама. Но в исламских государствах, например, в Иране, Саудовской Аравии широко практикуют трупное донорство. В Иране проводят самое большое количество пересадок печени от трупного донора в мире. В Ширазе, где самая большая клиника Ирана, проводят 1200-1300 трансплантаций почек в год, 800-900 пересадок печени. В Саудовской Аравии даже матку женщинам пересаживают, а такая трансплантация, как и сердца, возможна только от трупного донора. В Актобе последнее изъятие органов от трупного донора было в августе 2018 года, тогда мы пересадили двум пациентам почки. Сердце, роговицы, лёгкие передали в Астану. Пациенты, которых оперировали, чувствуют себя хорошо.