Миннацэкономики как банкрот на рынке

Мы говорим “нет” не необходимости модернизации, а коммерческому принципу инвестирования, то есть на условиях платности и возвратности вложений в обмен на тариф. Доводы, почему действительно остро назревшее обновление энергетической и коммунальной инфраструктуры категорически недопустимо опирать на зарабатывание частной прибыли, — они сродни понятной любому неспециалисту ситуации с другой бедой — болезнью близкого человека. Всякий из нас в таком случае готов сделать все возможное и невозможное, отдать последнее. И если даже спасительное лечение, тем более заграничное, стоит невероятно дорого… куда деваться. Мысли о том, что в результате даже есть будет нечего, придут потом, сейчас главное — спасти!

Хотя уважающее себя государство, прошу заметить, никогда не оставит граждан наедине с их бедой. Возможность лечения, не оставляющая родных без средств к существованию, обязана быть!

Энергетика и ЖКХ тоже есть самое родное и близкое, без них сама наша жизнь немыслима не только для населения, но и для государства как такового и для всей национальной экономики. Поэтому и подход должен быть ровно таким же, хотя за обилием цифр и терминов суть может и потеряться.

Давайте ознакомим всех с сутью составленного Миннацэкономики нацпроекта. А из неё уже сама вытечет губительность задумки.

Всего с 2025 по 2029 год включительно запланировано вложить 12,6 трлн тенге, из них 600 млрд — республиканский бюджет, а 12 трлн — внебюджетные средства. Итого в среднем по 2,4 трлн тенге ежегодно, которые, как предполагается, вложат некие казахстанские или иностранные инвесторы или дадут в кредит банки — казахстанские и иностранные. И все эти 2,4 трлн ежегодно привлекаемых тенге плюс заранее оговоренная прибыль инвестора или банковский процент будут столь же ежегодно (по истечении льготного периода) изыматься через тариф и возвращаться инвестору или банку-кредитору.

Льготный период, оговорено в нацио­нальном проекте, не менее двух лет. Хотя и вряд ли более. Максимальный срок кредита тоже указан — 20 лет. На прак­тике, будем считать начиная с третьего года обновления данной электростанции, или тепловой, или электрической сети, или водопровода, в тариф придётся включать возврат всего вложенного плюс прибыль инвестора и банковские проценты в расчете на стандартные десять лет.

Хорошо ещё, спасибо авторам, что коммерческие накрутки, превышающие 10 процентов, предусмотрено субсидировать из Национального фонда. Хотя такая помощь со стороны государства означает и обратное: в тариф включается не только полный возврат всего вложенного, но и гарантированные 10 процентов сверху.

Финансовым оператором нацпроекта определен национальный холдинг “Байтерек”. Деньги он будет брать у своих “дочек”: Банка развития Казах­стана и “Казахстанской жилищной компании”. Не будет хватать — станет привлекать средства ЕНПФ, казахстанских коммерческих банков, международных финансовых организаций. Для крупных и стратегически важных проектов будет использоваться Национальный фонд.

Основа финансирования, повторим, как в классическом рыночном бизнесе: задумавший обновление или расширение предприниматель находит заемные средства, а потом рассчитывается по ним через цены на свою продукцию. Единственное дополнение: речь идёт о естественных монополиях, стоимость продукции которых определяют не они сами, а тарифный регулятор — то самое Министерство национальной экономики.

В этом смысле министерство выступает эдаким рыночным бизнес-ангелом: оно отвечает за то, что опекаемые им монополисты имеют все для нормальной работы и развития. И оно же, как отвечающее за всю экономику, отвечает и за то, что стоимость электроэнергии и услуг ЖКХ население и экономику не разоряет, а обеспечивает рост благосостояния и ВВП.

А теперь давайте рассмотрим документ Миннацэкономики именно как бизнес-проект. Бывает, предприниматель не собирается увеличивать выпуск продукции, совершенствовать номенклатуру — ему надо просто обновить обветшавшее, обеспечить большую надежность для клиентов.

Это как раз наш случай: ожидаемый экономический эффект по паспорту нацпроекта — модернизация и обновление, социальный эффект — снижение аварий на 20 процентов и уровня износа энергетических и коммунальных активов до 40 процентов. Никакого прироста продукции не предусмотрено.

Точнее, так: ранее правительство уже утвердило национальный инфраструктурный план до 2029 года, который как раз посвящен вводу новых мощностей, и по нему предстоит освоить 40,1 трлн тенге, из которых 36,6 трлн частные, которые потом придётся со всеми коммерческими накрутками выводить из электроэнергетики и ЖКХ, а в существенной части — вообще из страны в обмен на тариф.

Какие именно тарифы на электроэнергию, тепло- и водоснабжение для этого потребуются, в инфраструктурном плане предусмотрительно не указано, перед утверждением его вообще не выставляли на обсуждение. Наверное, там тоже понимают, к чему все это может привести.

А вот выставленный на обсуждение нацпроект — он не про новые мощности, а просто про обновление. И бизнес-авторы такого бизнес-проекта, если они что-то понимают в рынке и в бизнес-планах, обязаны подсчитать и указать в нацпроекте две вещи: в какое повышение стоимости услуг это обойдется потребителям и — внимание! — как это скажется на потреблении.

Основополагающее рыночное правило: спрос и предложение балансируются ценой. Если стоимость даже самого привычного продукта повышается, потребитель просто отказывается от покупки. Но коль скоро без электричества, тепла и света жизни нет, то население и производство пойдут по другому пути — экономии. Соответственно, рыночники из Миннацэкономики обязаны подсчитать, как перераспределятся платежные потоки на те самые 12 трлн: из каких других статей расходов семьи будут компенсировать услуги ЖКХ, на сколько ещё процентов упадет рентабельность и производительность бизнеса в Казахстане.

И вывести итог, на сколько снизится потребление электроэнергии и коммунальных услуг вплоть до отпада самой необходимости обновления и расширения. Сколько из 12 трлн заберёт заграница и на сколько это уменьшит национальный ВВП. Подсказка для экономистов из Министерства национальной экономики: достаточно задрать тариф раза в два (а по заложенным объёмам получается в разы больше), и… все, проблема решена — и нынешнего изношенного с лихвой хватит ещё на какой-то срок. Можем даже точно сказать на какой: больший, чем нынешние деятели просидят на своих постах.

Короче, если бы автором выставленного на обсуждение национального проекта выступило не министерство, а бизнес-структура, мы бы сказали: идите и доработайте свой бизнес-план, потому что самого главного — за чей счёт он окупится… и окупится ли — в нём нет.

А если бы бизнес-структура действительно попыталась реализовать такой бизнес-проект на рынке, то гарантированно обанкротилась бы. Если начистоту: Министерству национальной экономики пора объявлять неполное служебное соответствие.

Закона про банкротство правительственных органов у нас нет, поэтому просим по-хорошему: не подставляйте правительство, заберите такой план назад. И продумайте вот какую мысль: стоимость услуг инфраструктуры должна определяться профессионально выверенными и постоянно отслеживаемыми эксплуатационными затратами, и не более того. А все необходимое для обновления и расширения разумное государство просто вкладывает на безвозвратной и бесприбыльной основе.

Авторы коммерческого подхода к электро­энергетике скажут: у нас нет никаких других ресурсов, кроме коммерческих! И мы о том же: претендующее на собственную энергетику государство обязано быть разумным!

Пётр СВОИК, коллаж Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы